Символизм новогодней ёлки

Юнг:
Индийский свами как–то постучал в дверь виллы на склоне Цюрихберга. «Простите, что беспокою Вас – сказал он хозяину дома – я из Мадраса, и исследую европейские религиозные обычаи. Возможно, Вы могли бы мне …?» Хозяин дома прервал его… – «Боюсь, Вы обратились не по адресу. Мы просвещенные люди. Конечно же, мы ходим в церковь, но как вы, наверное, знаете, мы, протестанты — не в лучших отношениях с миром религиозных идей. Если Вы думали найти здесь религиозные обряды подобные тем, которые Вы знаете по собственной стране, боюсь, Вам придется уйти домой разочарованным».
Индус ушел ни с чем. Но что, если бы он вернулся в  декабре, и застал бы хозяина дома в тот момент, когда тот украшал бы елку?
«Вы сказали, что у вас нет религиозных обрядов! И все же Вы срубили ель, принесли её в свой дом и поставили в гостиную, чтобы украсить маленькими свечками, причем совершенно не для обогревания дома. Скажите, это, предусмотрено в Вашей религии? Это завет Святого Писания?» Хозяин дома пожмет плечами. «Нет, я не знаю. Это что–то такое, что мы делали всегда».

В одной из моих экспедиций в Африку, я какое–то время жил в племени на склонах горы Элгон в Кении. Каждое утро, на рассвете, они выходили из своих хижин, плевали на свои руки и направляли ладони к Солнцу. Я спросил, зачем они это делали. Они были в недоумении и не могли ответить. Они смогли сказать лишь: «это что–то такое, что мы делали всегда».

Таким невежеством они заслужили название «примитивы» в оценке белых.
Теперь, если исследования нашего индийского друга о жителях Цюрихберга опубликовать в Мадрасе – то заметка содержала бы любопытное наблюдение. «Хотя они и это отрицают, они поклоняются идолам кроликов и красят яйца на день, который они называют днем Пасхи. Они прячут эти яйца в саду, и громко вскрикивают, когда сами же находят. На другой день, который они называют Рождеством, они поклоняются разукрашенной и светящейся елке, на которую вешают мишуру, блестящие шары и сладости. Увы,  они не могут обьяснить, почему они это делают. Это свидетельствует о том, что они очень недалекие и первобытные люди».

Само существование такой вещи, как Майский столб или Майское дерево, может многое рассказать о необоснованности христианских притязаний на ёлку. В лучшем случае это был вопрос переосмысления старых обычаев. По большому счету, как и праздник Рождества был привит на уже существующие древние культы середины зимы.

Дерево – как символ имеет весьма почтенную историю; финским ученым Уно Холмбергом, который исследовал символизм Древа Жизни, он был назван: «наиболее чудесной легендой человечества». Бесчисленные изменения смысла, которые символ Дерева претерпел в ходе своей истории, являются доказательством его богатства и стойкости. Дерево имеет макрокосмическое значение – это Мировое Древо, Столп Мира, Мировая Ось. Достаточно вспомнить «Иггдрасиль», Древо–Мир–Ясень скандинавской мифологии, величественный, вечнозеленый, растущий в центре мира. Особенно ценна его крона, – ведь это и есть обитель Богов.

Отсюда священные деревья Индии и германские деревенские липы, под сенью которых сельчане собираются по вечерам: они сидя в тени Богов. Дерево также обладает материнской природой. В германской мифологии первые человеческие существа, Аск и Эмбла, родились из ясеня и ивы, как показывают их имена.

Среди якутов Сибири, на дереве с восьми ветвями родился первый человек. Он был выкормлен женщиной, верхняя часть тела которой росла прями из ствола. Эти и многие подобные идеи не придуманы, они просто приходили в человеческие головы в былые времена. Это своего рода естественное откровение.

Приведу пример. Однажды вечером английской комиссар района в Нигерии услышал страшный шум в казарме своего войска. Шесть солдат едва смогли удержать буйствовавшего товарища в цепях. Когда комиссар прибыл, черный человек лежал тихо и был освобожден по его приказу. В объяснение его странного поведения, он сказал, что он хотел идти домой, потому что его дерево позвало его, но теперь было уже слишком поздно. Далее комиссар узнал, что когда негр был маленьким ребенком его мать однажды оставила его отдыхать под деревом, а сама пошла по делам. Дерево тогда поговорило с ним и заставило его пообещать, что он поспешит к нему без промедления, когда он услышал его зов и принесет ему пищу. Несколько раз дерево уже звало его, сказал солдата, и каждый раз он брал с собой лучшее, что было в его убогой хижине. В этот вечер, далеко–далеко от его деревни, он вновь услышал зов дерева – просьбу принести ему еды, но не смог подчиняться голосу из–за своей военной обязанности.

Зачастую, как здесь, дерево символизирует нумен, психическую жизнь судьба человека, его внутреннюю личность. Во сне Навуходоносора, сам владыка символизирует дерево. Об это же старая раввинская мысль, что дряхлеющему Адаму был дарован один взгляд Рая. И он увидел, как в ветвях засохшего дерева лежал ребенок. Мы могли бы также упомянуть о старой идеи времен патристики – Христос как Дерево Жизни.

Г.Г –
Это не то чтобы традиция, но что–то подобное, что практикуется до сих пор во многих местах: сажать дерево при рождении ребенка – это также принадлежит к этому кругу идей?

К.Г. Юнг –
Конечно. Причина такого бездумного ритуального акта является participation mystique (мистическое соучастие) между человеком и деревом: оба разделяют одну судьбу на двоих.

Г.Г –
Возвращаясь к Рождественской елке, не есть ли это различные наборы символов, слившиеся в один новый? Дерево, огни, вечнозеленые ветви, декорации, рождественские подарки под елью, все они имеют своё символическое значение, и в многочисленные народные обычаи по–разному сочетают эти компоненты.

К.Г. Юнг –
Хорошо. Но давайте не будем забывать, что общее сочетание, освещенной и украшенной елкой, тоже есть вне христианского Рождества и в нехристианских контекстах. Например, в алхимии, известном резервуаре ля символов древности.

(Здесь Юнг показал алхимическую картину Дерева с Солнцем, Луной и семью планетами древних в его ветвях, окруженное аллегориями алхимических процессов трансмутации.)

Теперь Вы знаете, что означают блестящие шары на Рождественской елке. Они означают не больше не меньше, как небесные тела: Солнце, Луну и Звезды. Новогодняя елка является Мировым Древом. Но, как наглядно показывает алхимический символизм, это также символ трансформации, символ процесса самореализации. По мнению некоторых алхимических источников, адепт поднимается по Древу и это очень древний шаманский мотив. Шаман, в экстазе, взбирается на Волшебное Дерево проходя миры по порядку, чтобы достичь высшего мира, где он найдет свою истинную сущность. В процессе восхождения на Волшебное Дерево, которое является в то же время Древом Познания, он овладевает своим духовным миром.

Для глаз психолога, шаманская и алхимическая символика – это проецируемое представление процесса индивидуации. А о том, что эти образы опираются на архитипический фундамент свидетельствует тот факт, что пациенты, которые не имеют ни малейших знаний о мифологии и фольклоре спонтанно воспроизводят самые удивительные параллели с историческим символизмом Древа. Опыт научил меня, что авторы подобных картин (как тот алхимический рисунок – прим. переводчика) пытались выразить процесс внутреннего развития, независимо от их сознательной воли.

Г.Г –
Вашу концепцию Рождественской елки никоим образом не нарушает тот факт, что ее история начинается только с семнадцатого века?

К.Г. Юнг –
Почему этот факт должен опровергнуть мое мнение о том, что Рождественская елка, которая в самую длинную и темную ночь в году символизирует возвращение света, является архетипической?
Наоборот! Путь Рождественской елки проходил в различных странах и у нас эта традиция настолько быстро пустила корни, что большинство людей действительно считают, что это древний обычай. И это только еще одно доказательство, что он апеллирует к глубинам психики, к коллективному бессознательному, и значительно превосходит образ колыбельки, вола, и осла.

Г.Г –
В одной из ваших книг Вы замечаете, что люди украшают елку без знания того, что находится в основе этого обычая.

К.Г. Юнг –
Это древний языческий обычай. Не только я использую это выражение, но и Церковь: «Omnis haec observatio est paganorum» (примерный перевод с лат. – «Всё это наблюдая у язычников»). Это говорится в старой папской декларации с упоминанием о том, что дома украшались зелеными ветками. Этот и подобные обычаи существовали, например, в язычестве. И Иоганн Конрад Даннхауэр, лютеранский теолог в Страсбурге, в середине семнадцатого века убеждал людей размещать в своих домах на Рождество украшенных кукол и свечи напротив ели. Эти старые богословы были не так уж неправы.

Г.Г –
Теперь, когда вы прояснили ее глубинный смысл, следовательно, эмпирический рост популярности Рождественской елки должен радовать ваше сердце, как психотерапевта. Я могу предположить, что Вы согласитесь, что новогодние елки полезны – как мера психической гигиены?

К.Г. Юнг –
Ваша догадка верна. Архетипы являются, так сказать, многими маленькими аппетитами внутри нас, и если, с течением времени, мы их не «кормим», начинаются «урчания» и расстройства всего организма.

Католическая церковь относится к этому очень серьезно.
Сейчас есть установка на то, чтобы возродить старые Пасхальные традиции. Короткое приветствие «Христос воскресе!» больше не удовлетворяет тяги архетипов к образам. Поэтому для того, чтобы придать ему состояние покоя, подключают другие символы, такие как, например, заяц – символ Богини плодородия.

В последнее время Церковь восстановила древний огненный ритуал: Пасхальный огонь, первородный огонь – он зажигается не спичками, а трением! Чрезвычайно питательная процедура для чувств человека. Внутреннего человека надо питать – факт, который наши современники, с их легкомысленной верой в разум, часто недооценивают, к своему собственному вреду.

Рождественская елка – это один из тех обычаев, которые являются пищей для души, пищей для внутреннего человека. И чем больше древних символов в них используется, тем более перспективными эти обычаи станут в будущем.

Из книги «Юнг говорит» под общей редакцией Уильяма МакГуайра и Р.Ф. С. Халла. Перевод Григория и Веры Зайцевых. Редакция перевода Сергей Долженков.

Георг Герстер (р. 1928),  доктор философии в Германии на факультете литературы в Цюрихском университете в 1956 году. Фотограф и журналист, специализировавшийся на научной тематике, работал на всех континентах, включая Антарктиду.
В конце 1957 года Георг Герстер провел интервью с К.Г. Юнгом для «Die Weltwoche» (Цюрих), Оно было опубликовано на Рождество того же года.

Источник перевода:  https://castalia.ru, http://jungpsy.ru